Валуев В.А.
Институт экологической экспертизы и биоинформационных технологий
E-mail: ValuyevVA@mail.ru.
// Башкирский орнитологический вестник. 2017. № 22. С. 16-25.
Данная рецензия на отчёт о научно-исследовательской работе по государственному контракту № 26-2009 от 5 июня 2009 г. по теме: «Обновление данных по ведению государственного кадастра редких и исчезающих видов животных, занесённых в Красную книгу Республики Башкортостан», выполненной ООО «Уральская экологическая компания» под руководством Б.М. Чичкова, была составлена и передана в министерство природных ресурсов Республики Башкортостан (МПР РБ) в 2009 г.
Но МПР не приняло к сведению данную рецензию, и продолжает ежегодное сотрудничество с данной организацией, хотя на работы этого коллектива, под руководством Б.М. Чичкова, уже опубликован ряд отрицательных рецензий (Валуев, 2015-б, 2017; Загриев, 2017; Хабибуллин, 2015; Шевченко, Биккинин, 2015) и ни одного положительного отзыва. Видимо, руководство этого ведомства не заинтересовано в правдивой информации о состоянии животного мира подведомственной ему территории.
Но т.к. вполне вероятно, что министерства природопользования других республик ответственно относятся к своим обязанностям, показать качество работ Б.М. Чичкова и его коллектива – полезно для страны. По крайней мере, кто-нибудь удержится от выбрасывания денег на ветер.
Итак, в списке исполнителей отчёта указано, что он составлялся Б.М. Чичковым и А.С. Ширпужевой. По их данным отчёт состоит из 74 страниц, 12 фотографий и двух приложений. На самом деле отчёт состоит из 71 страницы, 12 фотографий, двух приложений и 11 карт.
В работе русские названия видов посреди предложений пишутся с заглавной буквы. Если это новые правила, то авторам следовало бы указать ссылку на них, т.к., до сих пор, таксоны на видовом уровне писались со строчной, а не с прописной буквы.
В отчёте указано, что проведены прямые учёты численности исследуемых видов. К сожалению, авторы отчёта не указали, по какой методике были проведены эти учёты.
На стр. 6 указано, что работы проводились «согласно календарному плану (Приложение 1)». Однако, в «Приложении 1» указано «Техническое задание», а «Календарный план» помещён в «Приложении 2». Хоть это и не является существенной ошибкой, но зато весьма существенным является степень ответственности авторов, к своему отчёту.
Вызывает недоумение «Календарный план», в котором «Анализ литературных источников» проводится аж 4 месяца (с июня по сентябрь) из шести. Объяснение напрашивается лишь одно – видимо, это было предпринято только с той целью, чтобы увеличить объём заполняемой ячейки, т.к. анализ литературных источников всегда необходимо проводить до первого выезда в экспедицию, а не после. В связи с указанием в календарном плане того, что выезды планируются «в районы обитания перечисленных редких видов», возникает непонимание ситуации – если авторы отчёта едут в районы обитания перечисленных видов, следуя литературным источникам, то в чём состоит смысл работы – обновление данных? Не следовало ли им искать виды и в районах, где они до сих пор не были обнаружены?
Трудно понять и разницу в цене, указанной в «Календарном плане» с июня по сентябрь. Так, в каждом из первых трёх пунктов календарного плана указывается одна и та же работа, но цена варьирует довольно серьёзно – до 40%!
А как понимать указание авторов на то, что садовая соня:
1) является ОБЫЧНЫМ видом Мелеузовского и Бурзянского районов;
2) что численность вида ЯВНО недооценивается и занижается;
3) что численность садовой сони ДОВОЛЬНО высока.
И всё это на фоне признания самих авторов отчёта, что они обнаружили этого зверька ТОЛЬКО на территории заповедника «Шульган-Таш»? Причём, ТОЛЬКО в единственном урочище – «в районе кордона «Капова пещера»!
Удивляться приходится и тому, что в отчёте описанию только биологии садовой сони, причём, по данным А.Э. Арапетьянц (1983), а не по данным авторов отчёта, посвящено треть всего объёма (из 24 стр.)! Зачем понадобилось переписывать в таких масштабах произведения других авторов остаётся только догадываться.
Недоумение вызывает утверждение, что численность кликуна на пролёте и зимовках в сопредельных регионах постепенно год из года возрастает (стр. 41 отчёта), хотя в этом же предложении авторы указывают: «..численность этого вида в сопредельных районах не известна..». Если не известна численность, то, как можно говорить о возрастании или понижении?
Авторы утверждают (стр. 42 отчёта), что основным лимитирующим фактором для кликуна является беспокойство, а на карте указывают предположительное гнездование в окрестностях пос. Кандры, пос. Тубинское и пос. Архангельское, т.е. в окрестностях одних из наиболее населённых пунктов.
Удивительно и то, что авторы предлагают УСИЛИТЬ охрану сохранения кликуна (стр. 42 отчёта), указывая, что основным лимитирующим фактором является беспокойство в гнездопригодных местообитаниях со стороны человека, хотя на предыдущей странице они чёрным по белому указали – «..на гнездовании ни нами, ни другими исследователями в последние годы не отмечен»!
Не понятен вывод авторов (Чичкова Б.М. и Ширпужевой А.С.) о том, что северо-восточное направление весеннего пролёта определяет низкую численность кликуна на территории РБ (стр. 38 отчёта). Не понятен этот вывод потому, что гнездится эта птица от Атлантического океана, до Тихого. Каким же образом влияет направление миграций через территорию Башкирии на численность вида? Неужели количество кликунов увеличится, если они полетят на север?
На стр. 38-39 авторы указывают: «Вид в отличие от лебедя-шипуна более осторожный и пугливый, не склонен к синантропизации. В связи с чем, его обнаружение и дальнейшая охрана представляют значительные трудности». Следует заметить, что выражение «более осторожный и пугливый чем лебедь-шипун» может означать (для тех орнитологов, которые не понаслышке знают лебедей), только то, что кликун не бросится на человека; т.к. шипун у гнезда ведёт себя так агрессивно, что может позволить себе и это. Поэтому смысл слова «пугливый» не означает, что кликун панически боится людей. По собственному опыту знаем, что этот лебедь подпускает человека на расстояние до 20 м. Причём здесь синантропизация – вообще не понятно, ведь цель отчёта заключается в выяснении численности и мест обитания вида, а не в его отношении к синантропизации. Что касается второго предложения, то оно, мягко говоря, шокирует. Уж если авторам отчёта трудно заметить кликуна, которого невооружённым глазом видно чуть ли не за километр, то, что говорить о серощёкой поганке, например, или о мелких видах? Разве авторы не знают, что кликуны могут летать, и периодически поднимаются на крыло? Ведь во время полёта лебедя видно и на расстоянии более 2 км! А в чём сказывается трудность охраны кликуна понять совсем невозможно. Ещё можно было бы понять трудность охраны погоныша-крошки, т.к. он практически незаметен и с нескольких метров; к тому же и услышать его токование можно лишь в непосредственной близости. Что же касается браконьерства, то погоныша можно положить во внутренний карман и никто не заметит. А вот за кликуном можно следить с берега даже большого водоёма, причём, убитую птицу за пазуху не положишь.
Если верить авторам отчёта, что основным лимитирующим фактором является фактор беспокойства (стр. 42), то как же тогда понимать, что «вид мало доступен для прямых учётов, т.к. для гнездования выбирает наиболее труднодоступные биотопы»? Причём об этом указано дважды на одной странице.
Интересны и такие сообщения (стр. 30): «Вероятно гнездование на водохранилище, расположенном ниже по течению. Но там мы лебедей не обнаружили». Но если там нет лебедей, как же можно предполагать существование гнезда!?
На каком основании авторы отчёта решили, что на пролёте численность кликуна достигает 70-100 особей, а гнездится 30-50? Что за методику они применяли? Об этом не сказано. Получается, что это утверждение голословно.
Авторы отчёта ссылаются на показания местных жителей, как на авторитетные показания. Однако опыт показывает, что не только пастух, но и охотник с высшим образованием не может отличить кликуна от шипуна. И многие ведущие орнитологи не приветствуют в научных работах ссылки на данные обывателей. Для чего тогда приводятся эти опросы? Ведь они, по существу, ни о чём не говорят. Данные конкурса «Птицы Башкортостана», проведённые Башкирским республиканским орнитологическим обществом (БРОО) в 2010 и 2011 гг. показали, что даже учителя биологии практически не знают птиц. Что говорить о пастухах, на которых ссылаются авторы отчёта?
Удивительно, что ни Чичков Б.М., ни Ширпужева А.С. не увидели ни одного лебедя от пос. Давлеканово до пос. Чишмы (стр. 24, п. 9). Т.к. только на озере у д. Калиновка ежегодно гнездятся несколько пар шипунов. В пункте 48 (стр. 29) указано: «Озёра безымянные близ д. Давлетово лебедей не наблюдали». По нашим данным там постоянно гнездятся по 2-3 пары шипунов. Причём у этих озёр есть названия – Барсучье и Сатка. Видимо авторы отчёта не посещали некоторые из перечисленных в отчёте водоёмов.
В очерке про шипуна, в выводах, которые занимают одну страницу, полстраницы занимают данные о том, кто и где видел лебедей; т.е. выводы являются продолжением очерка. Утверждение, что «вид склонен к синантропизации и охотно селится вблизи человеческого жилья» в выводах не совсем уместен. Во-первых, это уже давно всему миру известно; во-вторых, в республике практически нет водоёма, на котором не было бы населённого пункта.
Шокирует и утверждение Чичкова Б.М. и Ширпужевой А.С. о том, что достоверно гнездящихся шипунов 48 особей (стр. 33), а кликунов 30-50 (стр. 42)!! И это притом, что кликуны встречаются единично, и не каждый год даже на пролёте, а шипуны живут практически на всех водоёмах (наши наблюдения). Как же может быть у этих видов одинаковая численность на гнездовании?
Не удаётся понять и предложение в выводах авторов в очерке про соню: «Местообитания в РБ, по всей видимости, неравномерно заняты видом и носят островной характер». И это предположение основано на обнаружении зверька в пределах республики лишь на территории менее 1 км²!
Поражает не только халатное отношение авторов отчётов к списку литературы, но и безграмотное. Ведь если дипломник представит в списке литературы работы одного автора в нехронологическом порядке, ему просто вернут диплом обратно, даже не читая его. А авторы отчёта позволяют себе такое обращение с документом.
Заключение по отчёту
-
В отчёте не указывается, какая методика учётов применялась авторами ни при учёте птиц, ни при учёте сони. Следовательно, представленные данные не только не имеют научной ценности, но по этим данным нельзя судить о численности этих видов в республике. А «проведение учётов для уточнения численности видов» (стр. 7, п. 3) являлось основной задачей «Для реализации поставленной цели» (стр. 6).
-
То, что и в техническом задании (Приложение 1, стр. 73) и задачах «для реализации поставленной цели» (стр. 6, 7, п. 2) указывается о необходимости исследований в 13 районах республики, а в «Краткой характеристике проведённых работ» (стр. 8) сообщается, что работа проводилась в 22 районах (причём все они перечисляются), заставляет сомневаться в правдивости всего отчёта.
-
В выводах (стр. 65) про соню указывается: «Нами, в 2009 г. садовая соня была обнаружена только на территории «Шульган-Таш»». А на стр. 66 они утверждают, что вид должен населять биотопы в пойме р. Белой на всём её протяжении в республике! Благодаря только одному такому умозаключению можно уже не тратить время на просмотр всего отчёта. В чём сходство горной территории с поймой р. Белая в её равнинной части смогут, вероятно, ответить лишь сами авторы отчёта.
-
Утверждение в тех же выводах что соня повсеместно преследуется человеком, в то время как на предыдущей странице указывается, что она встречена только в двух районах настолько необдуманно, что создаётся впечатление, что отчёт составляли школьники, причём недобросовестные.
Литература:
Валуев В.А. Рецензия на раздел «Земноводные» Красной книги Республики Башкортостан (2014) под рук. Б.М. Чичкова // Редкие и исчезающие виды животных и растений Республики Башкортостан: материалы ведения Красной книги Республики Башкортостан за 2015 год (июнь). Сборник статей. Вып. VIII. Уфа: РИЦ БашГУ, 2015. С. 3-8.