Валуев В.А.

E-mail: ValuyevVA@mail.ru

// Редкие и исчезающие виды животных и растений Республики
 Башкортостан. 2015. № 8. С. 9-26.

    При написании рецензий принято сначала похвалить автора (-ров) рецензируемой работы. Не будем менять этого, и сразу похвалим тех, кто честно подвизался на данном поприще – т.е. художников и полиграфистов. А теперь посмотрим, кто и как создавал и оценивал очерки птиц. Начнём с последнего – единственным членом редакционной коллегии – орнитологом –является В.В. Тарасов (кбн, ИЭРЖУр отд. РАН), специалист, ни разу не работавший в Башкирии и не имеющий ни одной статьи о птицах республики. Каким образом он мог редактировать – непонятно. Рецензентов орнитологов нет – отсюда и те ошибки, которыми пестрит данное издание.
Что касается самих составителей очерков Красной книги (в дальнейшем КК) про птиц, то они даже не имеют представление о таких понятиях как пролётный и залётный вид. Например, кречета, малого лебедя и стерха они включили в список залётных видов. Встаёт вопрос, если птицы, пересекающие какую-либо территорию с зимовки на гнездование и обратно, относятся к залётным, то является ли тогда в их понятии термин «пролётный» синонимом понятия «залётный»? Даже не специалисту понятно, что эти два понятия разные: «залётный» – случайно залетевший, а «пролётный» регулярно пролетающий. Т.к. у всех авторов этого издания высшее образование, то нельзя допустить, что это им не известно. Тогда остаётся одно объяснение допущенных ими ошибок – они понятия не имеют о том, над чем трудились.
Чтобы не быть голословным разберём приложения и несколько очерков этой книги. Начнём с меньшего – с приложения № 3 «Список залётных видов».
Известно, что кречет довольно регулярно отмечается на весеннем и осенних пролётах на территории РБ. Южная граница его кочёвок достигает южных границ Казахстана. Если кречета считать залётным видом Башкирии, то, следуя логике, в эту категорию следует внести зимняка, свиристеля и щура. Малый лебедь и стерх посещают территории РБ во время своих осенних и весенних миграций, как, например, вальдшнеп или кулик-воробей. Что же, и эти виды (вальдшнепа и кулика-воробья) теперь следует относить к залётным?
Почему орлана-долгохвоста, которого наблюдали в РБ вместе с молодыми особями, включили в список залётных видов, а курганника и белощёкую крачку, потомство которых никто не видел, включили в список КК (курганник) и в аннотированный перечень (АП) видов нуждающихся в особом внимании (белощёкая крачка).
Непонятны критерии, которыми руководствовались авторы, перетасовывая виды по приложениям и включая их в список КК. Например, стерха объявили залётным видом, а краснозобую казарку, которая также редко регистрировалась в РБ, включили в список КК. Если краснозобую казарку включили в список КК, то на каком основании из него исключили малого лебедя?
Почему розовый и кудрявый пеликаны, чуть ли не каждый год, регистрирующиеся в РБ занесены в список залётных видов, а дрофа, которую наблюдали здесь лишь в середине XIX в. – в список КК?
Почему обыкновенного осоеда, который встречается почти по всей Башкирии внесли в список КК, а мохноногого сыча и ястребиную сову в АП?
Почему лебедь-кликун, не гнездящийся в РБ и зарегистрированный здесь лишь несколько раз включён в КК, а серый гусь, практически исчезнувший с гнездования, исключён? Почему огаря, распространившегося почти по всей территории РБ оставили в КК, а серую куропатку исключили? Ведь и непосвящённому понятно, что через год-два последняя останется лишь в вольерном хозяйстве; т.к. на одну серую куропатку в Башкирии приходится минимум 40 охотников.
Если сапсана, который встречается повсеместно в горах Башкирии и, в последние годы, расширяющий своё распространение в равнинные ландшафты, оставили в КК только из-за того, что этот вид внесён в КК РФ (как мы предполагаем), то, на каком основании исключили из КК РБ золотистую ржанку? Ведь она тоже, как и сапсан, внесена в КК РФ.
Зачем ремеза и горихвостку-чернушку внесли в АП нуждающихся в особом внимании видов, ведь эти виды и без их охраны расселились по всей Башкирии?
Удивительно, почему длинноносый крохаль, которого за последние 100 лет видели лишь несколько раз, попал в одно приложение с седым дятлом, который на территории РБ исчисляется тысячами особей?
Не меньшего удивления заслуживает и то, что авторами в список КК внесена бородатая неясыть, за последние 20 лет окупировшая Южный Урал; а практически исчезнувшая серая неясыть внесена лишь в АП.
Одно то, что серощёкая поганка исключена из КК РБ указывает на неосведомлённость авторов о состоянии авифауны республики. Эти птицы практически исчезли с территории Башкирии – за последние 5 лет не встречено ни одной особи.
На чём основывались авторы КК РБ когда исключали большого крохаля? Эта птица осталась, в основном, на горных реках, и в последнее время испытывают тягчайший пресс, как от туристов, так и от охотников, т.к. приуроченность этого вида к руслам рек, делает её лёгкой добычей.

   Удивителен и подход к написанию Красной книги РБ. Очерки пишут те люди, которые практически никогда не занимались авифаунистическим исследованием Башкирии. Из местных орнитологов в разработке КК участвовали лишь два человека – Алексеев В.Н. изучает птиц Уральского заповедника, Торгашов О.А. – нац. парка «Башкирия». Гащек В.А. и Чичкова А.С. посещали Башкирию единично лишь в нескольких точках; Тарасов В.В. вообще в Башкирии не работал. Вот эти специалисты и написали Красную книгу Республики Башкортостан! По большому счёту очерки о птицах данной книги основаны не на знаниях авторов их написавших, а на информации опубликованных работ исследователей Республики Башкортостан.
Ниже кратко разберём очерки о птицах.
А.С. Чичкова, в очерке о лебеде-кликуне указывает, что на территории РБ гнездится 30-50 особей. Откуда она это взяла? Нет ни одной публикации, где указывалось бы о гнездовании кликуна в РБ с конца XIX века. А то, что Захаров В.Д. указывает на гнездование этих лебедей, означает нахождение этих мест на территории Челябинской области. Как видно А.С. Чичкова даже не поняла, на что и зачем ссылалась. В том же очерке она указывает, что кликун отмечается на пролёте по всей территории РБ, за исключением северо-восточной части, ссылаясь на 7 источников (Ильичёв, фомин, 1988; Красная книга Башкирской АССР; Алексеев, 2009; Габбасова и др., 2009; Полежанкина и др., 2009; Подмарёв, 2010; Фоминых, 2010; Баккалова, 2012). Но ни в одной из перечисленных работ нет указания на отсутствие кликуна в северо-восточных районах РБ.
В очерке о краснозобой казарке В.А. Гашек и А.С. Чичкова с ссылкой на Бакалову (2012) указывают: «Ежегодно на пролёте встречаются группы по 7-12 особей на р. Белой в заповеднике «Шульган-Таш». В последнее десятилетие пролётные пути сместились ниже по пойме реки на сопредельную территорию». Возникает уместный вопрос – если в заповеднике эти птицы встречаются ежегодно, то это означает, что они пролетают там каждый год. Как же тогда согласуется с этим утверждение авторов, что в последнее десятилетие казарки там не встречаются? Тут уж надо было авторам держаться чего-либо одного – или пролетают или не пролетают. Так же удивительна и ссылка на «сопредельную территорию». Хотелось бы подробнее узнать о площади этой территории – от границ заповедника до ближайшей деревни? До соседнего района? В этом же очерке авторы указывают: «На территории республики во время миграций отмечается нерегулярно» – как же так, ведь несколькими строками выше они утверждали, что эти птицы встречаются ежегодно!
Очерк о белоглазом нырке продолжает традицию удивления читателей: «В настоящее время в низовьях р. Белой в период осеннего пролёта очень редок [3]». Ссылка [3] – означает работу В.Д. Ильичёва и В.Е. Фомина за 1988 г., в которой говорится об экспедициях 1974-75 гг. Поэтому «настоящее время» г-жи А.С. Чичковой никак не согласуется с «2014 годом», как ни как – прошло почти полвека.
В очерке о турпане А.С. Чичкова указывает: «Гнездящиеся птиц встречены…в августе на оз. Каряжное (есть сомнения в правильности определения вида) и в 2003 г. на оз. Бол. Елань». Из всех литературных источников представленных в данном очерке А.С. Чичковой, про авифауну озёр Каряжное и Бол. Елань опубликовано лишь у В.А. Валуева. Почему же в одном случае у А.С. Чичковой возникло сомнение в правильности определения, а во втором – нет? На каком основании возникло это недоверие? Чем руководствовалась А.С. Чичкова, обдумывая свои сомнения? Вряд ли она и сейчас сможет на это ответить. В любом случае, при написании очерка следовало бы определится в истинности – ведь найти эл. адрес В.А. Валуева проблемы для авторов КК не должно было составить – они же видели статьи, в которых указывается его E-mail; к тому же его телефон знают и зам. председателя редакционной коллегии и сотрудники отдела ООПТ МПР РБ и др. участники написания этой книги. А вот на вопрос, почему А.С. Чичкова взялась за написание очерков тех птиц, о которых у неё нет собственной информации, хотелось бы узнать ответ.
Ещё более удивления вызывают тандемы соавторов, которые изучали авифауну Башкирии лишь один месяц, да и то по работам других людей. Например, авторы очерка о скопе В.В. Тарасов и А.С. Чичкова пишут: « За последние 120 лет на территории произошло значительное снижение численности скопы». Посмотрим, на каком основании они это утверждают. Абзацем выше эти авторы, ссылаясь на данные П.П. Сушкина, указывают: «В Башкирии в конце XIX в. …везде была редка». Так как же можно утверждать, что произошло «значительное снижение численности»? Далее авторы указывают, ссылаясь на работу Н.М. Лоскутовой и Л.А. Едрёнгкиной (1989), что в междуречье Нугуша и Белой гнездились 8-10 пар скопы. Вот он результат, который получается от работы людей не только не владеющих материалом, но даже не пытающихся хоть мало-мальски его освоить. Дело в том, что расстояние это составляет менее 150 км. Так разве 1 пара скопы на 15 км это редкость для такой хищной птицы!? Да это – перенаселение вида; в таком случае их следует отлавливать и расселять!! А как понимать предложение: «Отдельные особи отмечались почти на всей территории РБ»!? Это как понимать? Три-четыре особи размазались по территории республики?
В разделе «Численность, ..» авторы указывают: «Наблюдается конкурентное вытеснение скопы орланами». Следует заметить, что утверждение весьма безосновательное. По данным самих же авторов (вернее по данным В.А. Валуева и В.Д. Захарова, на которых авторы ссылаются), орлана-белохвоста в Башкирии с начала XXI в. насчитывается 30-40 пар. Если бы они внимательно почитали П.П. Сушкина (1897) или В.А. Валуева (2008), то узнали бы, что этого хищника П.П. Сушкин (1897) встречал каждый день во время своего путешествия по Уфимской губернии. Следовательно, к XXI в. этот орлан практически исчез с территории РБ (если сопоставить численность XIX и XXI вв.), а скопа осталась таким же редким видом каким и была. Тогда как же можно говорить о том, что белохвост явился причиной снижения численности скопы? Данное утверждение В.В. Тарасова и А.С. Чичковой указывает также и на то, что они не знакомы с биологией обоих видов – орлан хватает рыбу с поверхности воды, а скопа – ныряет за ней, погружаясь полностью в воду. Таким образом, орлан никак не может конкурировать со скопой.
В очерке про обыкновенного осоеда, авторы (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) ссылаясь на С.В. Кирикова (1952) утверждают, что этот вид в начале XX в. был обычен. Вопиющая дезинформация, С.В. Кириков в этой книге указывает, что он видел осоеда всего лишь два раза – в 1937 и 1938 годах! Далее авторы указывают: «В настоящее время сведений о его гнездовании нет». Очень прискорбно, что руководство МПР РБ выкинуло деньги на ветер, поручив создание Красной книги таким специалистам. А вот у нас эти сведения имеются, т.к. мы изучаем животный мир республики – осоед гнездится и в Уфе, и в Уфимском и рядом расположенных районах; можно сказать, почти по всей территории РБ.
Эти же авторы учат, что осоед изредка потребляет лягушек. Опять же не знание биологии вида – осоеды их не просто любят, а очень любят. Временами амфибии являются их основной пищей. Об этом знали и 200 лет назад. Так, П.С. Паллас пишет: «По причине множества здесь водящихся ящериц, и малых жабами питающихся ястребов (Falco apivorus), птицу сию сходнее бы назвать ящеричным ястребом (F. lacertarius) нежели пчелиным, потому что я, зоб его ничем не находил более наполненным, как только ящерицами и жабами».
Утверждение, авторов, что лимитирующим фактором является вырубка старых деревьев, просто смехотворно. Если они исходят от того, что старые деревья или должны быть выше не старых, или подразумевают наличие пустот в стволе, то следует им подсказать, что, высота дерева не имеет для этого вида никакого значения, т.к. осоеды не гнездятся на верхушках; а дупла для них тоже не интересны, т.к. они не строят в них гнёзда.
Удивительное халатное отношение к своей работе показывают в своём очерке о степном луне те же В.В. Тарасов и А.С. Чичкова. Они, ссылаясь на В.Д. Ильичёва и В.Е. Фомина (1988), утверждают, что в 1970-х гг. этот хищник продолжал встречаться чаще, чем полевой и луговой луни. На самом деле такое утверждение не соответствует действительности, т.к. В.Д. Ильичёв и В.Е. Фомин (1988) сообщают, что степного луня они видели только 2 раза; в то время как лугового – 3, а полевого – 4 раза.
В очерке о курганнике В.В. Тарасов и А.С. Чичкова опять показывают свою некомпетентность в области познания биологии птиц. Их утверждение, что лимитирующими факторами является разорение гнёзд этого хищника воронами и грачами – просто шокирует. Так и хочется задать вопрос, каким же образом защищает свои гнёзда канюк, который в 1,5-2 раза мельче курганника? Ведь ему не мешают вороны и грачи поддерживать численность до 20 тыс. особей и более?
В очерке о змееяде, В.В. Тарасов и А.С. Чичкова утверждают, что низкая численность этого вида обусловлена большой его осторожностью. Нам трудно с этим согласится, т.к. чем более осторожна птица, тем легче ей выжить. А информация их о том, что лимитирующим фактором является низкая численность змей просто шокирует. Да будет известно этим «исследователям Республики Башкортостан», что только одних обыкновенных ужей (не считая других змей, ящериц и мышевидных грызунов), только в одном Уфимском районе столько, что хватит прокормить тысячу змееядов. Было бы лучшим вариантом, если бы эти авторы сначала исследовали кормовую базу данного вида, а потом уже бы выкладывали свои данные, а не дезинформировали общество и сотрудников МПР РБ. Хотя, судя по всему, последним это и не интересно.
Очерк про степного орла даже и разбирать не хочется. Как, в здравом уме, залётный вид (каким считают эту птицу авторы очерка В.В. Тарасов и А.С. Чичкова) можно внести в список Красной книги, а не в приложение № 3 «Список залётных видов..»?
А что стоит их утверждение: «Много гнёзд гибнет при сжигании старых скирд соломы, на которых селятся до 20% орлов»?? Вот это компетентность!! Вот это сообразительность!! Только, что утверждали, что вид залётный, а уже говорят о гибели многих гнёзд! Уважаемые, В.В. Тарасов и А.С. Чичкова, так степной орёл, гнездящийся или залётный вид? И что в вашем понятии означает слово «много»? Если вы подразумеваете под этим «более двух», например «3», то 100% – это уже 15 найденных вами в Башкирии гнёзд степного орла. Причём данная статистика, будет интересна и для министерства сельского хозяйства, ведь если «3 скирды» – это «много», то, сколько всего в республике старых скирд? А если «3 скирды» это всё-таки ничтожное количество, по сравнению со всеми скирдами республики, то, сколько же степных орлов гнездится на её территории?
Эти же авторы указывают, что: «Велика гибель от электрошока на опорах ЛЭП». Было бы уместно сообщить конкретную цифру – 1, 10, 100 особей? Какая из них является для авторов «великой»? Где в Башкирии они нашли под ЛЭП хотя бы одного степного орла?
В очерке о большом подорлике В.В. Тарасов и А.С. Чичкова опубликовали сенсацию; оказывается у этого вида основная добыча – водяная полёвка!! Ни один из известных исследователей, через чьи руки прошли не один десяток этих орлов (Дементьев, Сушкин, Раде, Тачановский, Скалон, Эверсманн, Сомов, Штегман и др.) вообще не упоминают о водяных полёвках в питании этих орлов. Интересно, сколько больших подорликов вскрыли авторы данного очерка?
Не менее интересно и утверждение авторов о том, что лимитирующими факторами являются: «..распашка пойменных лугов или их зарастание вследствие прекращения сенокоса и выпаса». Закономерен вопрос – как же жили большие подорлики, когда человек не занимался скотоводством?
В очерке про могильника также всюду «сквозит» незнание авторами (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) материала. Они утверждают, что могильник в РБ в горах не встречается, хотя, в той книге, на которую они ссылаются (Валуев В.А., Экология птиц Башкортостана) чёрным по белому написано – в горах гнездится 30-40 пар этих хищников. Далее они утверждают, что эти орлы питаются, в первую очередь, сусликами. Если бы они подбирали бы биологический материал под гнёздами этих птиц в Башкирии, то знали бы, что основной корм – это грачи.
Утверждение авторов о том, что лимитирующим фактором является дефицит гнездовых биотопов, не лезет ни в какие рамки. Это уже само собой доказывает, что авторы не знают ни биологии вида, ни природу Башкирии; т.к. минимум 30% территории республики есть ни что иное, как тот самый пресловутый гнездовой биотоп. Снова и снова сквозят стандартные и безосновательные утверждения, например: «Негативно воздействует…вырубка высокоствольных деревьев». Да этим орлам безразлично, на каком дереве вить гнездо; по крайней мере, в Башкирии. Опять же: «гибель птиц на ЛЭП». Откуда эти данные? Кто в Башкирии находил могильника под ЛЭП?
А что стоит их призыв к ужесточению контроля над контрабандой живых птиц? Кому могильники нужны? Они же не являются охотничьими птицами. Сколько известно авторам случаев вывоза могильников из Башкирии? На каком основании они стремятся загрузить законодателей лишней работой?
В очерке про беркута авторы (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) утверждают, что на состояние популяции негативно влияет а) «отсутствие приемлемых мест для гнездования богатых потенциальной добычей» и б) «оптимальных для охоты обширных открытых территорий». Было бы интересно узнать, что имеют в виду авторы под «приемлемыми местами гнездования», а также узнать, какие территории в Башкирии «богаты потенциальной добычей». Ну а то, что авторы считают, что в республике нет «обширных открытых территорий», видимо сказывается недостаточное «ужесточение контроля» сотрудников МПР РБ над качеством этой писанины.
В очерке про орлана-белохвоста авторы (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) утверждают: «В питании преобладает рыба, чаще заморная и снулая». Не ужели авторы не знают, что «заморной» рыбой называется та, которая обессиливает от кислородного голодания подо льдом; причём это случается в феврале-марте? Так как же эту заморную рыбу можно считать преобладающим кормом в течение календарного года?
Опять же, никаких свои данных о численности птиц авторы не приводят. А это означает то, что они с этим видом в Башкирии никогда не сталкивались.
В очерке про балобана авторы (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) и противоречат сами себе, и показывают незнание материала. Так, они сообщают: «Вид в очень небольшом количестве сохранился местами в степях». Так как же абзацем выше они утверждают, что: «В настоящее время регистрируются только пролётные особи»?
Далее эти же авторы указывают: «На территории Башкортостана возможны единичные гнездовые находки». Следовательно, авторы не знают о существовании хотя бы одного гнезда. Следующее предложение авторов гласит: «Основной негативный фактор – незаконный отлов и вывоз..». Так как же авторы очерка, не имея данных о нахождении в Башкирии ни одного гнезда балобана, смеют утверждать, что отлов является ОСНОВНЫМ негативным фактором. Поразительно, насколько авторы чувствовали себя безнаказанно при написании таких умозаключений? Создаётся впечатление, что они вообще не думали о том, что писали и были уверены, что им, чтобы они не написали, – всё равно заплатят. Неужели в МПР РБ имеет место коррупция?
Далее В.В. Тарасов и А.С. Чичкова указывают: « Численность и плодовитость зависят от наличия удобных для гнездования скальных образований». Разве в Башкирии мало скальных образований? А разве балобану обязательно нужны скалы? Ведь С.В. Кириков (1952), на которого же и ссылаются авторы, сообщает, что он нашёл гнездо на дереве, в маленькой сосновой рощице среди степей.
В очерке про степную пустельгу авторы (В.В. Тарасов, А.С. Чичкова) сообщают: «Мелкий сокол .. с широким закруглённым хвостом». Одно это предложение показывает, что степную пустельгу эти «исследователи динамики птиц Башкортостана» не видали ни разу, т.к. у этой птицы хвост ступенчатый, как у сороки.
Удивительные «познания» показывают авторы (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) в очерке про красавку. Мало того, что у них «достоверных данных о численности в РБ нет», эти авторы утверждают, что отрицательными факторами для этих птиц в Башкирии являются вытаптывание гнёзд скотом и беспокойство. И это они говорят о виде распространяющимся по республике! Можно было понять это их высказывание, если бы наблюдалось сокращение вида, но в данном случае…
Далее не легче: « В последнее время красавки в качестве гнездовых биотопов используют различные посевы, что благотворно отразилось на состоянии вида», сообщают они, ссылаясь на В.К. Рябицева.     По этому поводу следует заметить:
– во-первых, В.К. Рябицев никогда не был в Башкирии, поэтому ссылаться на него, всё равно как на Петра Порошенко;
– во-вторых, как можно говорить о «благотворном отражении», если вид самостоятельно расселяется в естественных условиях;
– в третьих, кто и в каких посевах в Башкирии видел гнёзда красавок?
Если речь идёт о других регионах, то авторам следовало писать Красную книгу тех регионов, а не РБ.
Ну а принятые меры охраны в Башкирии вообще сбивают здравомыслящего человека с толку: «Содержится в питомнике Окского гос. заповедника». Это что означает? То, что МПР РБ там содержит красавок, чтобы они не исчезли из Башкирии?
Дрофу авторы очерка (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) включили в Красную книгу лишь на том, что «В РБ изредка отмечаются залёты»! Вот это рассудительность! Вот это специалисты! Ведь если зарегистрирован залёт вида, то его следует поместить в приложение «Залётные виды»!
Кречетку авторы очерка (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) включили в Красную книгу, также основываясь «на редких залётах». Ну, так и хочется снова и снова спрашивать, уважаемые дамы и господа, почему залётные виды вы помещаете в основной список Красной книги, а не в приложение № 3 «Список залётных видов птиц»?
Строчкой ниже, авторы указывают: «Основные причины сокращения численности вида – распашка целинных степей». Такое впечатление, что один автор писал чётные строки, а другой нечётные. Как можно говорить о том, что причиной сокращения вида является распашка земель, если вид – ЗАЛЁТНЫЙ! К тому же, если речь идёт о сокращении вида, уместно было бы показать хотя бы средние показатели динамики численности; например, 10 лет назад «Z», а в настоящее время – «на F% меньше». Если таких данных нет, то как можно утверждать, что происходит сокращение вида? Такие заявления подпадают под понятие «научная недобросовестность», т.е. человек не дорожит своей профессиональной репутацией.
Интересен и анализ авторами цитируемых ими публикаций. Так, они указывают, что В.А. Валуев (2007) утверждает, что «с 1970 гг. этот вид никто не встречал, однако, есть данные, что одиночная особь кречетки встречена 23 мая 2010 г.».
Поясняем авторам причину не стыковки – Валуев В.А. опубликовал свои данные в 2007 г. и не мог знать, что увидит Артемьев А.И. в 2010 г. Поэтому слово «однако», здесь не только не уместно, но оно является дезинформирующим.
Шилоклювку авторы (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) считают залётным видом (раздел «Распространение»).    Так почему же она помещена в основной список Красной книги, а не в приложение № 3 «Список залётных видов птиц»?
В разделе «Численность …» авторы указывают, что численность этого кулика не превышает нескольких десятков особей. Причём, строкой ниже они сообщают о том, что в республике этот вид гнездится. Вот такой разброс мыслей и мнений. Видимо разделы авторы писали порознь; а тот кто принимал материал, не понимал значение слов – «гнездящийся» и «залётный».
В очерке о кулике-сороке авторы (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) указывают, что: «наибольшая численность наблюдается в северо-восточной части региона». А в следующем предложении сознаются, что количество гнездящихся пар им не известно. Возникают вопросы:
– если неизвестно, сколько всего гнездится куликов, то на каком основании утверждается, что в северо-восточной части их больше?
– почему авторы ссылаются на данные В.А. Валуева (2005а), ведь в этой статье, последний прямо указывает, что его наблюдения относятся к периоду 1983-2004 гг.; а задача авторов настоящей Красной книги – выявление численности вида с 2004 по 2014 гг.
Следующая строка сообщает нам такую информацию от авторов очерка: «Негативно влияют ограниченность гнездовых стаций..». Судя по данному заявлению, читатель понимает, что авторы всё же имеют данные о числе гнездовых стаций и их протяжённости. Тогда почему же на этой же строке, авторы отрицают это и притворяются, что не владеют информацией о численности кулика-сороки?
Очерк о большом кроншнепе (составители Б.М. Чичков, А.С. Чичкова). Наглость, плагиат и компиляция авторов просто поражают. Ниже приводим 11 из 14 строк текста составителей раздела «Распространение», в котором курсивом выделен текст из книги В.А. Валуева «Экология птиц Башкортостана (2008), жирным – то, что составители очерка (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) удалили из текста В.А. Валуева; шрифт Times New Roman – собственный текст авторов – Б.М. Чичкова и А.С. Чичковой: «В XX в. на гнездовье большой кроншнеп встречался С.В. Кирикову [4] (1952) к западу от оз. Толкас, а в апреле 1938 и 1939 гг. на пролёте на хр. Шайтан-тау. В.Г. Ершову (1965) эти кулики встречались только на весеннем и осеннем пролёте в окрестностях оз. Большие Учалы. Весной 1964 г. стайка из 15 птиц наблюдалась там же студентом В.Г. Боевым (Ершов, 1965). Из этих птиц две оставались там же в июле. В мае 1963-67 гг. пролётные стаи до 40 особей встречал М.Г. Баянов там же [5]. В.Д. Ильичёвым и В.Е. Фоминым [6] (1988) большой кроншнеп найден в Предуралье только в пойме р. Дёмы в Бижбулякском районе, а в степной части Южного Урала – в нижнем течении р. Касмарки и в районе с. Исянгулово; в Зауралье они этот вид считали редким.
В разделе «Численность…» составители указывают, ссылаясь на В.К. Рябицева (2008), что: «Значительную негативную роль играет браконьерство». Видимо авторы даже не удосужились спросить В.К. Рябицева, был ли он хоть раз в Башкирии. А им следовало бы знать, прежде, чем ссылаться на него – что он в Башкирию никогда не приезжал. Так откуда он может знать о браконьерстве в Башкирии? Руководство МПР РБ ему сообщило об этом?
Удивительную способность к анализу показывают составители (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) в очерке про среднего кроншнепа. Так, в разделе «Численность …» они указывают: «По-видимому, в Башкортостане гнездится не более 3-5 пар [4]». Цифра «4» – это ссылка на работу В.Д. Захарова «Птицы Южного Урала». Они видимо, не удосужились познакомиться с местами исследований этого учёного. А он прямо указывает (стр. 14-17), что из 39 мест его учётов, только 4 находятся в Башкирии; причём в трёх из них он был только по одному разу. Так как же авторы догадались экстраполировать такие данные на всю Башкирию? Чего стоят такие данные, преподносимые Б.М. Чичковым и его компанией как истина в последней инстанции руководству Республики Башкортостан, через посредника в научных изысканиях – руководства МПР РБ?
В этом же разделе авторы утверждают, что южный подвид среднего кроншнепа питается семенами. Интересно, смогут ли они ответить на вопрос, откуда у них эти данные? Кто вскрывал особей данного подвида на территории республики и когда?
В очерке про степную тиркушку авторы (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) указывают: «Причины снижения численности вида – распашка степей».
Наше мнение и вопрос по этому утверждению:
– данное утверждение не верно, т.к., по крайней мере, в Башкирии, а именно о её территории идёт речь, степная тиркушка предпочитает пашни целинным степям; в этом можно убедиться, приехав в республику.
– о каком сокращении вида может идти речь, если он, наоборот, расселяется по территории республики?
В очерке «Черноголовый хохотун» составители (Б.М. Чичков, А.С. Чичкова) в разделе «Распространение» показывают ту ценность, какую они представляют как исполнители заказов: «По данным А.Ф. Маматова [3], 1-2 пары гнездятся с 1990-х годов на оз. Карагайлы Учалинского района, на озерах Чебаркуль, Талкас и др. В 2010 году на оз. Суртанды найдена колония из 50 пар с молодыми на крыле и на оз. Мулдаккуль встречено 25-30 взрослых и молодых особей [4-8, 12].
Приводим расшифровку этих ссылок, указанных авторами:
4. Ильичёв, Фомин, 1988;
5. Фоминых, 2007;
6. Отчёт…, 2012;
7. Данные составителей;
8. Гайсина, 2010;
12. Валуев, 2006а.

  Проведём теперь краткий анализ, представленной читателю Б.М. Чичковым и А.С. Чичковой информации. Не составляет труда убедиться, что данные А.Ф. Маматова о черноголовом хохотуне заканчиваются первым предложением. Второе (оно и последнее) предложение указывает на находку на двух озёрах Абзелиловского района двух колоний этой чайки. Причём на авторство претендуют 6 ссылок. Одну можно убрать сразу, т.к. нам точно известно, что информацию о Мулдаккульской колонии опубликовала Г.А. Гайсина, причём 2 раза – в 2010 и 2012 гг., а не только в 2010 г. как указывают составители.
Таким образом, на находку колонии в 2010 г. на оз. Суртанды осталось 5 претендентов. Таким образом, четыре ссылки являются «левыми», так сказать «взятыми с потолка». Вот оно качество работы составителей Красной книги 2014 года. Но, попробуем, всё же разобраться, хотя бы в том, какие работы к этой колонии не имеют к этому очерку никакого отношения. Итак, В.Д. Ильичёв и В.Е. Фомин тут не причём однозначно, т.к. их исследования проходили здесь в 1974 г. М.А. Фоминых в Зауралье никогда не был. «Отчёт …, 2012» – отчитывается за северо-запад республики. В.А. Валуев (2006а) сообщает: «Нам черноголовый хохотун встретился 13 июня 2005 г. на оз. Сев. Улянды. На следующий день его там не было, но над оз. Малое Улянды (4 км на С-С-В от оз. С. Улянды) летала одна особь этого вида (возможно, это была та же самая особь)».
Следовательно, колонию на оз. Суртанды наблюдали только составители очерка. Зачем нужно было ссылаться на работы, которые к очерку никакого отношения не имеют? А ведь это есть ни что иное как дезинформация.
Далее, в разделе «Численность» авторы сообщают, ссылаясь Красную книгу РФ, что численность черноголового хохотуна меняется по годам. Видимо, составители забыли, о какой территории их попросили написать. К тому же, Г.А. Гайсина прямо указывает, что на оз. Мулдаккуль и в 2010 и в 2012 гг. изменения в численности не обнаружено.
В следующем предложении: «Существующая на озёрах популяция, насчитывающая 100-150 гнездящихся пар [11], осуществляет кочёвки в пределах данного региона» опять является дезинформацией, т.к. «11» это данные В.Д. Захарова по Южному Уралу, в основном по Челябинской области. А на местах гнездования черноголового хохотуна в РБ – крупных озёрах этот учёный не был. Поэтому данная информация В.Д. Захарова относится именно к Челябинской области, а не к Башкирии.
В очерке «Малая крачка» авторы (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) указывают: «Численность гнездящихся крачек в РБ варьирует в разные годы от 2-4 до нескольких десятков пар». Удивительно, как ссылаясь на работы исследователей, которые приводят сведения о гнездовании в Башкирии до 2000 особей, авторы очерка утверждают, что их гнездится всего несколько десятков. Ведь если авторы пренебрегают данными тех, на кого ссылаются, то зачем их помещать в раздел «Источники информации»?
И каким образом, авторы очерка могут утверждать, что в определённые годы на территории РБ бывает не более 4 пар? Это по принципу «если я видел лишь 4 пары, значит, больше в республике этих птиц нет? Чья же это методика учёта птиц? Кто её автор?
Здесь же В.А. Гашек, А.С. Чичкова указывают, что: «основными причинами снижения численности являются..». О каком снижении численности идёт речь? Ведь сами же авторы предложением выше указывают на постоянную крайнее низкую численность вида – ПОСТОЯННО СТАБИЛЬНОЕ, а не «постоянно снижающуюся». А вот данные тех, кто на протяжении 30 лет проводит учёты по Башкирии:
а) В 1982 — 1990 гг. малая крачка являлась очень редкой птицей Предуралья. В настоящее время (2006 г.) численность её осталась на прежнем уровне (Валуев, 2006).
б) Во время весеннего пролёта на территории республики бывает до 700 особей (0,005), в репродуктивный период численность её увеличивается более чем в 2 раза — до 1800 птиц (Валуев, 2006).
в) Во время весеннего пролёта на территории республики пролетает 3-4 тыс. особей (0,036). В репродуктивный период её численность немного ниже (0,02). В августе этих птиц мы не встречали (Валуев, 2008).
Как видно в 2007-2008 гг. весенняя миграция возросла, хотя гнездящихся пар осталось практически столько же. О каком же снижении численности идёт речь? Но советовать составителям Красной книги быть внимательными при составлении правительственных документов уже поздно.
В очерке «Сизоворонка» составители (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) остаются верными себе. Они считают этот вид залётным и гнездящимся одновременно. Видимо, серьёзно относиться к этим людям нельзя. В сущности это подтверждает и их утверждение, что угрозу этим птицам может представлять вырубка дуплистых деревьев. Они оказываются, не знают, что сизоворонке всё равно, есть дуплистые деревья, или нет их. Т.к. эти птицы успешно устраивают гнёзда и в расселинах скал, и в норах, и в обрывах, и в зданиях и т.п.
В очерке «Удод» составители (В.А. Гашек, А.С. Чичкова) в разделе «Численность…» указывают: «Малочисленный вид». По всей видимости, чётких категорий авторы Красной книги не имеют. А если это так, то труд их бесполезен, т.к. это есть ни что иное, как безинформационный источник, т.е. колодезь без воды. Если удода включили в список Красной книги на том только основании, что он малочисленный, то почему исключили серого гуся, гоголя, лутка, серую куропатку и др. подобных им? Ведь они тоже малочисленны! Или, по мнению, составителей, уже многочисленны?
Дальнейшие работы этих авторов рассматривать смысла нет.
Что же скажем про работы башкирских коллег, которые согласились работать с аферистами от науки прилегающих к республике территорий?
В очерке «Филин» автор В.Н. Алексеев указывает, ссылаясь на В.Д. Захарова (2006), что численность «для всего Южного Урала составляет 700-1000 особей». Во-первых, непонятно почему автор очерка занимает место непонятной информацией, т.к. доля территории Башкирии в том Ю. Урале, который исследовал В.Д. Захаров занимает весьма малую часть. Поэтому такая информация никак не говорит о том, сколько же филинов в Башкирии; а сам автор, видимо, этого не знает.
Далее автор утверждает, что: «Уничтожение свойственных для обитания вида биотопов, резкое увеличение рекреационной нагрузки на природные объекты …. негативно влияют на состояние популяции».
Разберём, насколько верно данное утверждение.
– Во-первых. «Свойственных для обитания филина биотопов» человек разрушить ещё очень долго не сможет, т.к. филин – в любом биотопе, как рыба в воде – будь то это глухие леса, то ли пустыни и степи, то ли сельские угодья и города.
– Во-вторых, непонятно, как человек, работающий в заповеднике, где нет и не рекреационной нагрузки, и не филинов, может винить «рекреационную нагрузку».
– В-третьих. Не мешало бы, человеку, выполняющему правительственный заказ разбираться хотя бы в арифметике. Площадь РБ составляет 143600 км². Разделим на 1000 (особей филинов) = 1 филин на 143,6 км²; т.е. квадрат со сторонами 12 км. Т.е. расстояние от одного до другого филина всего 12 км. Что же это за территория, и трудно ли найти на ней филина? По-моему, даже начинающий орнитолог знает, что голос этой птицы слышен и за 3-4 км. Таким образом, одну птицу слышно на площади минимум на территории 28 км². Да при такой плотности филина в республике, он был бы сродни петуху на подворье. А ведь регистрация этого хищника в Предуралье и Зауралье республики – единична.
В очерке «Бородатая неясыть» составитель (В.Н. Алексеев) указывает: «В последнее десятилетие наблюдается устойчивая тенденция увеличения количества визуальных встреч». Тогда почему он внёс данный вид в категорию «Редкий вид»? При такой ситуации составителю следовало бы внести этот вид в категорию № 5 «Восстанавливаемые и восстанавливающиеся виды».
Вообще непонятно, зачем птицу и без помощи человека расселившуюся за 20 лет по всей территории республики, вносить в Красную книгу? А предложение автора об изготовлении искусственных гнёзд, мягко говоря, вызывает улыбку. Зачем это нужно? Ведь и без этого птица успешно расселилась – от северных границ республики до южных.
В очерке про большую белую куропатку составитель (В.Н. Алексеев) в разделе «Численность …» сообщает: «Однако по результатам ЗМУ в 2008 г. в Хайбуллинском р-не численность составила 2000 особей [4]». Цифра «4» – это ссылка на статью В.А. Валуева «Изменение орнитофауны Маканского водохранилища». В этой статье говорится о весенне-летнем периоде; причём никаких цифр по обилию видов не приводится».
В этом же разделе автор указывает, что в настоящее время численность белой куропатки восстанавливается. Тогда почему он внёс данный вид в категорию «подвид, популяция которого находится под угрозой исчезновения»? Не логичнее ли было внести его в категорию № 5 «Восстанавливаемые и восстанавливающиеся»?
В разделе «Распространение» автор ссылается на зимние учёты: «В период 2004-2010 гг. регулярно регистрировалась во время ЗМУ в Абзелиловском, Баймакском, Хабуллинском р-нах, в 2004 г. отмечена в Учалинском, а в 2009-2010 в Зилаирском р-нах [7]». Цифра «7» – ссылка на источник «Данные ЗМУ по учёту 2004-2010 гг.». Однако в списке литературы Красной книги данный источник отсутствует.
Следует обратить внимание руководства республики и на тот факт, что вид численностью 2000 особей только в одном районе (а по данным В.Д. Захарова, на которого сплошь и рядом ссылаются составители данной Красной книги, составляет на Ю. Урале 9 тыс. птиц), чиновники МПР РБ решили внести в список КК; а серого гуся, численность которого, в настоящее время, вряд ли превышает сотню гнездящихся особей, они исключили из Красной книги. То же касается и относительно серой куропатки, численность которой на всей территории РБ, примерно такая же как белой куропатки в одном лишь (по сведению составителя очерка) в Хайбуллинском районе. Чем руководствуются составители этой Красной книги – непонятно.
Удивительно выглядит заявление автора: «Осенью и зимой едят концевые побеги и почки различных кустарников и молодых деревьев [9]». Цифра «9» – ссылка на данные составителя. Оказывается В.Н. Алексеев (а вместе с ним и те, кто принимал его очерк, до сих пор не знают, что об этом ещё более 60 лет назад писал А.В. Михеев в томе № 4 «Птицы Советского Союза» (1952). Поэтому лавры первооткрывателя В.Н. Алексееву придётся отложить.