Большая синица Parus major кормится насекомыми на металлической оконной сетке –ответ на рецензию Мусагитовой Г.А. (2014)

Резанов А.Г.

ГАОУ «Московский городской педагогический университет», Институт Математики, информатики и естественных наук, ул. Чечулина, д. 1, Москва, 119004, Россия;

E-mail: RezanovAG@mail.ru

// Башкирский орнитологический вестник. 2017. № 22. С. 54-65.

    Можно было, конечно, отделаться одной фразой, что рецензия бездоказательна (не научна!), кое-где абсурдна и изобилует ошибками, которые рецензент с удивительной настойчивостью навязывает читателю. Цель моего ответа на рецензию — не оправдание, а опровержение, своего рода предостережение для начинающих орнитологов, воспринявших содержание рецензии за неопровержимую научную истину. Ещё бы, ведь рецензент представитель уважаемого Башкирского государственного университета. Сразу же хочу вас разуверить в этом — рецензия написана тогда еще студенткой-дипломницей, которой показалось, что она уже состоявшийся ученый-орнитолог, который вполне может поучать «всех и вся». Конечно, я мог бы написать об этом мягче, но в этом случае я буду придерживаться стратегии «зеркального ответа».

   С первых строк рецензии Мусагитовой Г.А. (2014) звучит безапелляционное заявление, что сейчас (не могу не процитировать), «все чаще и чаще, просматривая современные статьи, испытываешь не радость, а сожаление, за потраченное время». Хотелось бы усомниться в читательском рвении автора рецензии, как знатока научной литературы, поскольку замечания, сделанные автором рецензии на мою публикацию в «Русском орнитологическом журнале» (Резанов, 2014) указывают, прежде всего, на ее орнитологическую безграмотность.

Рассмотрим по порядку замечания, высказанные по сути моей работы и, которые вызвали столь отрицательные эмоции у моего оппонента:

  Прежде всего, у рецензента вызвало недоумение указание в статье этажа, где кормились синицы. Мусагитова Г.А. вопрошает: «Неужели есть разница между 4-м и 5-м этажами?». И далее идет безапелляционное утверждение, что «такими подробностями страдают школьники и студенты 1-го курса».

   По-видимому, автор рецензии просто незнаком с явлением вертикальной стратификации кормовых экологических ниш. Особенно полно данное направление разработано на примере птиц тропических лесов (Walther, 2002). Высота поиска птицами корма над землей имеет значение – специалисту этого не надо объяснять. И этажи здесь, как те же древесные ярусы. Возникает вопрос: «А с каких этажей начинает проявляться разница, когда начинать ее учитывать»? Совершенно очевидно, что для выделения высотных страт необходим определенный объем репрезентативной информации — для этого детализация высотного положения кормящихся птиц необходима.

   Что касается школьников и первокурсников, которые, как выразилась Мусагитова Г.А., «страдают подробностями», то именно из них и вырастают настоящие профессионалы. В описании поведения иначе нельзя. Так можно и от статистики отказаться, если подробности ни к чему, если можно все приблизительно. А вот чем страдает рецензент — это уже его проблема…Но точно, не наукой.

  Рецензент также с иронией отмечает, что, описывая место, где кормилась синица, мною были «пропущены лишь номера дома и квартиры». Как минимум, это не этично.

Далее, рецензента «насторожило» определение «дворовые синицы» и у него возникают вопросы, на которые она сама же и отвечает: 1) «Неужели…демы большой синицы ограничены дворами?»; 2) «Если же не так, то на каком основании автор употребляет это определение?»; 3) «Может он пометил всех синиц, гнездящихся во дворе? Вряд ли»; 4) Если же он их не метил и если они не гнездились во дворе, то зачем называть их дворовыми?»; 5) «Может те синицы, которые кормились находившимися на сетке насекомыми, только утром прилетали из двора на Шаболовке или из Подмосковных лесов?».

   Я специально дословно процитировал эти удивительные сентенции (увы, уже не первокурсницы, а дипломницы!), чтобы можно было убедиться в их абсурдности. Бедные Подмосковные синицы, которым каждый день приходится преодолевать десятки километров, ради какой-то засохшей мухи, застрявшей в оконной сетке. Если бы еще подсчитать энергетические затраты на такие фантастические суточные перелеты!

   Вызывает недоумение тот факт, что понятие «дворовые синицы» в моей статье даже не упоминается — видимо, автор рецензии читал ее невнимательно или у него в голове была навязчивая идея. Но по сути термина «дворовые синицы» следует отметить, что никакие демы здесь не причем. Это по своей сути временно функционирующая локальная группировка (в чисто экологическом понимании), сформировавшаяся в каком-либо месте с достаточно стабильными и прогнозируемыми кормовыми ресурсами. В любом случае данную группировку можно назвать «дворовыми синицами» (не «озерными» же!). Кстати, зимняя дворовая группировка больших синиц детально была исследована нами ранее (Резанов, Резанов 2000).

    Далее у рецензента «Удивление вызывает и то, что автор только из книги В.К. Рябицева (2008) узнал, что большие синицы обследуют «щели в стенах домов и оконных рамах».

   Во-первых, это просто цитирование источника (отнюдь, не единственное), в котором упоминается рассматриваемое поведение. Во-вторых, когда я и откуда это узнал, судить не рецензенту – думаю, что ее родители еще не были знакомы, когда мне это уже было известно. По крайней мере, в Ленинграде и Москве еще в 1960-е годы, когда далеко не у всех жителей даже крупных городов были холодильники, и продукты хранились в сетках за окнами, существовала группировка т.н. «синиц-форточниц», которые регулярно кормились этим доступным кормом.

   Не менее странно и необоснованно замечание по поводу того, как насекомые «застревают» в оконной сетке. У рецензента явно разыгралось воображение («Представить, чтобы муха решила разогнаться, чтобы пробить сетку, с целью проникновения в квартиру, как-то не получается»). На самом деле все объясняется очень просто: есть небольшой зазор, местами «тесный» не только для крупных (Diptera, Sarcophagidae), но и небольших мух Musca domestica. В этой своеобразной ловушке оказывались насекомые, влетевшие в квартиру через другие открытые окна и, застрявшие в двойной сетке в безуспешной попытке вылететь на улицу; в обратном направлении насекомые не пытались вернуться в помещение и т.о. навсегда застревали в сетке.

Рис. 1. Муха, застрявшая в оконной сетке.

   И в последующие годы (после 2009 года, когда на окнах только была установлена металлическая сетка) я неоднократно наблюдал обследование синицами этой своеобразной кормушки. Так, за летние месяцы 2014 г. в двуслойной металлической сетке, установленной на окне в кухне (на 3 этаже; в статье, к сожалению, была допущена опечатка – ошибочно был указан 4 этаж), накопилось значительное число насекомых: мух и даже небольших ночных бабочек – совок (Lepidoptera, Noctuidae) (рис. 1, 2; рецензент сомневался, что насекомые в сетке застревают).

Рис. 2. Бабочка (Lepidoptera, Noctuidae),

застрявшая в оконной сетке.

   Пояснение: между сетками имеется определённое пространство, достаточное для проникновения туда сравнительно крупных насекомых. На фотографии чётко видно, что бабочка находится внутри, поскольку её крылья закрывают ячейки наружной сетки. В то же время видно, что бабочка развернулась в попытке вылезти назад через крупную ячею.

   Так, 8–19 октября 2014 г. мною отмечены случаи, когда пара больших синиц обследовали металлическую оконную сетку и доставали оттуда застрявших насекомых. Птицы осматривали сетку, либо, находясь на подоконнике, либо «зависая» и цепляясь к сетке, в основном, в верхнем углу оконного проёма. Наружная мелкоячеистая сетка затрудняет свободное выклёвывание насекомых и, потому, чтобы хоть как-то достать их из сетки, птицы использовали долбление, как своеобразные попытки расширить ячейки из тонкой проволоки. В свой последний прилёт синицы, по-видимому, исчерпали все запасы доступных насекомых, и в последующие дни больше не прилетали к окну.

Металлические оконные сетки (особенно двойные) являются своеобразными кладовыми, которые синицы начинают посещать осенью, когда естественная активность насекомых практически прекратилась, и они стали малодоступны для насекомоядных птиц. Можно предположить, что подобное поведение, которое определённо носит сезонный (осенний) характер, является не только спецификой отдельных птиц, в т.ч. птиц, принадлежащих определённым выводкам, но и достаточно широко распространено среди урбанизированной популяции синиц, поскольку металлические сетки установлены на окнах во многих квартирах. Следует отметить, что в летние месяцы и ранней осенью я никогда не замечал, чтобы синицы прилетали осматривать оконные сетки.

   Возвратимся к замечаниям. Чего стоят такие перлы: «Следует указать, что если бы там [речь идет об угле оконного проема – А.Р.] была паутина, то птицы присаживались бы по центру сетки (они не стали бы употреблять удар «мае гири» [кстати, это удар ногой, а не долбящие движения клювом – А.Р.] для того, чтобы пробить паутину и оказаться на сетке посреди паутины); а на паутине они не могли бы сидеть, т.к. паутина не выдержала бы массу их тела». Просто какой-то поток сознания!

Необходимо отметить, что посадки синиц на центр сетки были, но насекомых было больше по углам, где синицы и кормились.

   У целого ряда видов насекомоядных птиц наблюдается поведение, когда они обследуют оконные проемы, добывая из ловчих сетей домового паука Tegenaria domestica попавших туда насекомых (Бардин 2002; Резанов 2008). Ловчие паутины обычно располагаются в нижних и верхних углах оконные проемов. Нижние углы птицы обследуют, находясь на подоконнике, верхние – либо в порхающем полете с «зависаниями», либо, цепляясь к оконной раме или к стенкам самого оконного проема. Естественно предположить, что металлическая оконная сетка с застрявшими в ней насекомыми, вызывает у птиц ассоциацию (восприятие, как аналога) и адекватное поведение. В большинстве случаев в основе антропогенных модификаций кормового поведения птиц находится нативный кормовой метод, на базе которого и происходит «переключение» птиц на аналогичные объекты/субстраты (Резанов, 2000). Вообще, с паутиной и металлической сеткой в замечании рецензента вышла большая путаница и совершенное непонимание сути явления антропогенных модификаций кормового поведения птиц. И в случае синицы могло произойти обычное «переключение», как у грачей, сопровождающих стада диких копытных, на плуг, а затем и тракторный плуг (Резанов, 2000). Похожесть или непохожесть паутины на сетку здесь не причем, достаточно восприятия птицей сетки как аналога паутины. И выдавать свое несогласие с предположением другого исследователя, как его «полное фиаско» — большая самонадеянность. Лазать по паутинам синицам действительно «не с руки», в то время как древолазанье является обычным кормовым поведением, т.ч. нативная локомоционная основа, в любом случае, присутствует.

   И еще: «Следует указать автору (дама-рецензент явно страдает комплексом «большого руководителя» – А.Р.), что любая птица «зависая» проделывает flattering».

В англоязычной литературе (см. многотомную сводку Cramp S., Simmons K.E.L., Brooks D.J., Perrins C.M. 1978 – 1994. Handbook of the Birds of Europe, the Middle East and North Africa. The Birds of the Western Palearctic. Vol. I–IX. Oxford Univ. Press.) термин “fluttering” означает «порхание» (см. также англо-русский словарь проф. В.К. Мюллера), а не «зависание» (“hovering”), и рецензент, утверждая, что «любая птица «зависая» проделывает flattering» [правильно fluttering; рецензент повторил опечатку, допущенную в моей статье – А.Р.], глубоко заблуждается. Так, некоторые зимородки Alcedinidae, крачки Sterna spp. и др. используют прямолинейный поисковый полёт, «зависая» при необходимости. Такой вариант охоты характерен, также, например, для пустельги Falco tinnunculus, канюка Buteo buteo –  в т.ч. и при парящем полёте (Резанов, Резанов 2012).

   «Зависание» — это когда птица (колибри Trochilidae, нектарницы Nectariniidae, зимородки и др.) или какой-либо летательный аппарат (например, вертолет) находится в одной точке пространства. Порхающий полет (характерный непрямолинейный полет некоторых бабочек) наблюдается у целого ряда видов птиц (синицы Parus spp., пеночки Phylloscopus spp., корольки Regulus spp., трясогузки Motacilla spp. и др.) при облете ими кормового субстрата, например, периферии крон деревьев и кустарников, травянистой растительности, скальных стенок и пр. При обнаружении кормового объекта птица-фуражир «зависает», корректируя момент атаки.

    Рецензент недоумевает, почему я использовал английские слова после этих терминов — прежде всего, чтобы избежать неправильного (или двоякого) их толкования. В крупных публикациях, я, как правило, ввожу специальный раздел «Терминология», где и поясняю, что под каким термином понимается. Я давно обратил внимание на тот факт, что чем меньше недалекий оппонент понимает суть излагаемого материала, тем большее возмущение он (и материал, и его автор) у него вызывает.

   За последние годы в орнитологических журналах опубликованы тысячи научных статей, но как не повезло Мусагитовой Г.А., которая «случайно» вышла на мою заметку, доставившую ей не радость, а огорчение за напрасно потраченное время. Мой совет таким рецензентам — внимательно читайте непонятную вам орнитологическую литературу, консультируйтесь с авторами (всегда же есть электронный адрес) и не начинайте с написания рецензий, — это вам еще не под силу. Вообще, писать рецензии, не имея собственного капитала (имени) — это некорректная попытка, обреченная на неудачу.

   Не могу не отметить, что автор рецензии весьма своеобразно понимает свободу слова и уж слишком вольно интерпретирует мою публикацию. Прежде всего, в научных рецензиях не должно быть «свободы ошибок», чего как раз и не лишена данная рецензия. Свобода слова, критики — это, прежде всего, большая ответственность, а не дилетантская вседозволенность не состоявшейся в науке личности. Критика должна быть конструктивной, а не носить оскорбительный характер. Перед тем как критиковать, надо хотя бы досконально знать предмет обсуждения. Можно ли браться за написание рецензии человеку без опыта и должных знаний, без внутреннего ограничительного механизма? Рецензент обязан разбираться в сути вопроса («быть в теме») не хуже, а желательно лучше, чем автор рецензируемой публикации.

   Весьма сожалею, что редакция «Башкирского орнитологического вестника» опубликовала данную рецензию, как необоснованную и неэтичную по отношению к автору.

Литература:

Бардин А.В. О питании гнездовых птенцов и гнездовых повадках поползня Sitta europaea // Рус. орнитол. журн. 2002, 11 (192): C. 699-710.

Мусагитова Г.А. Рецензия на статью Резанова А.Г. «большие синицы Parus major кормятся осенью насекомыми, застрявшими в металлической оконной сетке // Башкирский орнитологический вестник 2014, № 12: С. 39–41.

Резанов А.Г. Кормовое поведение птиц (генерализованный метод описания и эколого-географические особенности). Автореферат дис. д-ра биол. н. М.: МГУ, 2000. 48 с.

Резанов А.Г. Добывание мух из ловчих паутинных сетей серой мухоловкой Muscicapa striata и другими насекомоядными птицами // Рус. орнитол. журн. 2008, 17 (420): С. 813-814

Резанов А.Г. Большие синицы Parus major кормятся осенью насекомыми, застрявшими в металлической оконной сетке // Рус. орнитол. журн. 2014, 23 (1021): C. 2109-2110

Резанов А.Г., Резанов А.А. Пространственные аспекты зимнего кормового поведения большой синицы Parus major // Рус. орнитол. журн.- Экспресс-выпуск 125, 2000. C. 9 – 22.

Резанов А.Г., Резанов А.А. Оценка разнообразия и количественных показателей кормового поведения обыкновенного канюка // Канюки Северной Евразии: распространение, состояние популяций, биология. Труды 6 международной конференции по соколообразным и совам Северной Евразии. Кривой Рог, 2012: С. 169-184.

Walther B.A. Grounded ground birds and surfing canopy birds: variation of foraging stratum breadth observed in neotropical forest birds and tested with simulation models using boundary constraints // Auk 2002, vol.119, N 3: P. 658-675.